Man and Wife, или Муж и жена - Страница 31

Когда Сид бывала занята на работе, готовя очередной банкет в Вест-Энде, мы с Пегги вдвоем отправлялись за покупками в супермаркет. И я частенько наблюдал за папами и мамами, делающими покупки со своими родными детьми, и думал: «Ну, чему же тут можно позавидовать?»

Когда наблюдаешь за перебранкой между родителями и их родными детьми, что же тут хорошего? Особенно в многолюдном супермаркете незадолго до его закрытия было легко поверить, что не все у них так уж замечательно, как кажется.

Мы с Пегги получали удовольствие. Может потому, что все же не так часто вдвоем отправлялись за покупками и от этого воспринимали все как маленькое приключение. Хотя теперь это случалось чаще и чаще, потому что «Еда, славная еда» набирала обороты. Мы радостно ходили по рядам, Пегги держала список предполагаемых покупок, сидя на удобном детском стульчике магазинной тележки, и хохотала, когдая начинал разгоняться и быстро катить тележку по проходам между рядами стеллажей с продуктами. И хотя для всех мы, должно быть, выглядели как еще один папаша с дочкой, у нас никогда не возникало перебранки, как между родными детьми и родителями.

Мы с Пегги всегда смеялись в супермаркете.

По крайней мере, так был о до сегодняшнего дня.

Во всем был виноват тигр Тони. Если бы у Пегги не имелось неисправимой привычки по три раза в день есть «Фростиз», то и этот поход в супермаркет прошел бы, так же спокойно и безобидно, как всегда.

Но тигр Тони все испортил.

— Теперь хлеб, — нахмурилась Пегги, читая список продуктов, составленный ее мамой.

— Купили, — ответил я.

— Молоко.

Я поднял вверх пластиковую бутылку с молоком пониженной жирности:

— Присутствует!

Пегги рассмеялась, потом прищурила глаза:

— Ту… Ту-ту…

— Туалетная бумага. Смотри, Пег. Мы взяли столько, что ей можно будет обмотаться нам всем!

— Тогда остался мой завтрак. — Мы находились в ряду по соседству с бакалеей, где на полках стояло множество ярких коробок с изображением призывно улыбающихся героев мультфильмов. — «Фростиз». Они самые кр-р-рутые!

— Нам не нужны «Фростиз», Пег. У нас есть дома кукурузные хлопья, и много.

— Но не «Фростиз», не с тигром Тони. Они кр-р-рутые!

Пегги обожала кукурузные хлопья «Фростиз». Или ей просто нравился тигр Тони со своей коронной фразой «Они кр-р-рутые!».

Уже несколько раз я был свидетелем их с мамой спора по поводу покупки «Фростиз».

Несмотря на то что Пегги любила только «Фростиз», Сид обычно покупала упаковки, в которые входили разные сорта зерновых хлопьев. И в нашем доме было неписаное правило, что Пегги должна съесть все пачки, прежде чем будут куплены новые, включая хлопья со вкусом какао, пшеничные и ненавистные «Особые К». Мы не могли покупать новую упаковку только потому, что она съела все «Фростиз».

Когда вопрос с «Фростиз» вставал в присутствии Сид, она, не обращая внимания на Пегги, просто шла дальше, в другой отдел, и тема отпадала сама собой. Со мной же Пегги чувствовала, что может взять верх и получить дополнительные «Фростиз».

— Гарри, мама так сказала, — заявила она, беря с полки огромную упаковку «Фростиз», и тигр Тони довольно ухмыльнулся, продолжая скалить зубы даже тогда, когда я взял у Пегги из рук упаковку и поставил ее на место.

— Ну, Гарри! Ты меня просто огорчаешь. Я серьезно.

— Нет, Пег, послушай. Мы придем и купим еще «Фростиз», когда ты съешь все остальные хлопья. Я обещаю. Ладно?

Ее лицо помрачнело.

— Мы купим их сейчас. Сию же минуту. Я не шучу. Ты понял, Гарри?

— Нет, Пег.

Она начала вылезать из тележки. Она была уже слишком большой для магазинной тележки, которая накренилась, и мне пришлось ее подхватить, чтобы она не упала.

— Господи Иисусе, Пег. Ты же башку себе разобьешь!

— Не ругайся, Гарри. Это грубо.

Она вытащила с полки коробку «Фростиз». Я отобрал ее у нее и швырнул назад. На нас начали обращать внимание. Точно так же, как мы с ней смотрели на сцену с Ронаном.

— Перестань так себя вести, Пег, и пойдем домой.

Я подошел, к ней, чтобы поднять и посадить назад в тележку, но она стала вырываться и дергаться.

— Не смей трогать меня, Гарри. Ты не мой отец.

— Что ты сказала?

— То, что слышал.

Я снова наклонился, чтобы поднять ее, но она отступила на два шага назад и громко сказала:

— Я хочу к маме. Ты не мой папа. Перестань притворяться, что ты мой папа.

Возле нас остановилась пожилая женщина с двумя банками кошачьих консервов и пачкой сухого корма для очень породистых котов в корзинке:

— С тобой все в порядке, дорогая?

— С ней все в порядке, — ответил я.

— Извините, — возразила любительница кошек. — Я обращаюсь не к вам. Я говорю с этой маленькой девочкой.

— Он притворяется моим папой, но он не мой папа, — проскулила Пегги, и в ту же секунду глаза ее стали жалостливыми. — Нет, на самом деле все не так.

— Ну вот, — вздохнул я. — Теперь еще тебе не хватает только расплакаться.

— Что за ужасный вы человек, — возмутилась пожилая женщина.

Мимо проходили Ронан с беременной мамой. Ронан успокоился и доедал очередной пакет чипсов.

— Ты в порядке, милая? — спросила эта мамаша.

— Она расстроена, — вздохнула пожилая любительница кошек. — Она хочет к своей мамочке.

— А кто тогда он? — спросила молодая мама, указывая на меня.

— Думаю, никто, — высказалась пожилая женщина.

— Вы кто? Вы ее папа?

— Нет, не совсем.

— Совсем даже нет, — вклинилась Пегги, обхватывая маму Ронана за ногу. — У моего папы мотоцикл.